Огонь, водка и медные... трупы - Страница 65

— А то! Я такой, — Сбондин самодовольно хмыкнул.

— Господин подполковник! — раздалось в динамиках. Сбондин не выключил связь, и все, о чем говорили в рубке его корабля, было слышно «взломщикам».

— Что там?

— Дыра, господин подполковник! Эту платформу, похоже, метеоритом зацепило. А еще на ней некоторых деталей не хватает. Как будто ее на пункте разбора слегка облегчили…

— Может, какие-нибудь старатели до нас тут побывали?

— Нет, больше на отвлекающий маневр походит. Скорее всего нагрел нас «гундос». Пустышку тянем. Он про эту платформу или случайно узнал, или сам ее сюда забросил. Заранее.

— Жаба! — Федор громко хлопнул ладонью по чему-то плоскому и твердому. Наверное, по столу. Или по лбу.

— А я что говорил? — буркнул в эфир горбун. — Рано ты обрадовался, Сбондин.

— Беру назад! — мгновенно сориентировался Федор. — Все беру! Все свои глупые слова! Професор, все файлы твои сотру! Пожизненная амнистия тебе будет! И Зигфриду память вернем до последней капелюшечки! Скажи только, голубчик, куда Мерзони бриллиант спрятал?

— Не скажу, — твердо ответил Професор. — Твои обещания — барахло. Мне твердые гарантии нужны.

— Хочешь, я с Бандерским поговорю, он тебе какие хочешь гарантии даст!

— Нет, я сам их себе обеспечу, — заявил горбун. — До связи, подполоховник…

9

Закончив разговор с Федором, горбун налил в стаканы немного водки и поднял свой, буркнув «за победу».

— Ты чего это учудил? — Зигфрид тоже взял емкость и отхлебнул, чтобы не лилось через край. — Как же теперь моя память?

— Вернем твою память, не переживай, — заверил горбун. — Только сначала заговор раскроем. Давай до дна.

Выпили. Но Зигфрида это не успокоило.

— Экий ты прыткий! — морщась, просипел он. — Скоро как Сбондин станешь. Сначала одно обещал, теперь заговор какой-то помчался раскрывать. Давай уже определимся, что важнее.

— Все вместе, — спокойно ответил Професор, наливая по второму. — Ты подумай башкой своей проспиртованной и определишься. С чего все началось?

— С того, что я на Бастманч попал. — На почти трезвую голову «определяться» Зигфриду было сложно.

— Нет, еще раньше.

— Так ведь не помню я ничего!

— Мозгоклюй Корабельный Мозгоклевательный помнишь?

— Частично…

— Ну так вот, это Сбондин тебе мозги промыл. А Мозгоклюй у него на корабле установлен. Точно тебе говорю. А раз он промыл, то и на Бастурман он тебя направил. Зачем? Затем, что копал он под кого-то. Под кого? Под того, кого он с «ВАПами» подставил. То есть под Злюхина. Соображаешь?

— Пока смутно, — признался Безногий. — Ну, поссорил он Якова с Отстоевым, и что дальше?

— А то, что Яков начал нервничать. Такое дело прогорело! Миллионы в трубу вылетели! И, заметь, опять ты ему дорогу перешел. Как с теми кошками.

— С какими кошками? — В голове у Зигфрида снова образовалась неприятная пустота.

— С швахианскими мурлышками…

Пустота начала заполняться пока сумбурным содержимым. Какими-то разрозненными обрывками воспоминаний и отрывочными образами. Безногий замахнул второй стакан, и обрывки поползли навстречу друг другу, соединяясь в более-менее последовательную цепь недавних событий.

— Ну-ка, налей еще, — попросил капитан, ошалевший от воспоминаний, рвущихся, словно вода сквозь прохудившуюся дамбу.

Он даже не успел допить, как «дамба» окончательно рухнула и воспоминания заняли положенные им места. Зигфрид вспомнил практически все. И как гундешманские броненосцы выбрасывают в мусорный портал кораблик с мурлышкой и Амандой на борту. И приключения на Куйбе, и драку в кабаке на Релаксии-13. Следом за этими картинками потянулись целые возы ассоциаций и тележки мелких деталей. Закружившийся в голове вихрь образов заставил Зигфрида вцепиться в подлокотники кресла, чтобы не свалиться на пол.

— А ты откуда знаешь про мурлышек? — прохрипел он.

— Так ведь не секретные сведения. Весь Лохудринск тему муссировал.

— Я понял. Злюхин договорился с «гундосом». Точно! Они все это дело с самого начала спланировали! И сценарий придумали, и платформу дырявую заготовили, и всякие неожиданности предусмотрели… Хотя не было никаких неожиданностей! Даже то, что федералы Ублюдиана сцапают, было у них сразу запланировано.

— Вот именно, — согласился горбун. — Решил Яков Дормидонтович двух зайцев убить. И тебя упаковать, и заработать. Прикинь, какую страховку он получит, когда выяснится, что бриллиант сперли.

— Это да…

— А теперь прикинь, сколько тебе отломится, когда станет ясно, что ты участвовал в этом деле.

— Лет двадцать.

— То-то и оно.

— А что же он сразу не забил тревогу?

— А Мерзони? Ведь после того, как он настучал на нас в контору Бандерского, ему надо было дать время, чтобы лечь на дно. Не сомневайся, если сегодня адвокаты охранной конторы не договорятся со страховыми компаниями о тихой выплате Якову бешеной суммы, завтра Злюхин выступит с заявлением, что «Звезду» украли те самые хулиганы на «Поршнях».

— Постой, но мы же ничего не крали!

— А кого это волнует? Повесят все на нас, и потянем мы этот хомут как миленькие, никуда не денемся.

— А Мерзони?!

— А что Мерзони? Он тут ни при чем. Он выполнил гражданский долг — сдал нас правосудию.

— Но ведь это он украл бриллиант! — Ничего он не крал. Я ж тебе объясняю. Мы там были — это факт, а его в Молизее никто не видел. И отпечатков его там не осталось.

— А на подмене? Пусть обследуют подделку, которую он оставил вместо «Звезды»!