Огонь, водка и медные... трупы - Страница 80

Прочувствовав этот момент, Зигфрид тут же оттер гундешманца на задний план и принялся за дело. Сначала он продемонстрировал пришельцам весь свой запас неприличных жестов и телодвижений, чем едва не свалил в глубокий обморок Рубелию, затем перешел к языку мимики. Чужаки застыли ровной шеренгой напротив пленников и следили за кривляньями капитана во все фасеточные глаза. Когда Зигфрид выдохся, один из пришельцев неуверенно поднял сразу три лапы и сложил кукиш. Контакт определенно налаживался.

— Ну вот, а вы боялись, — обратился Безногий к спутникам. — Через пять минут мы вообще побратаемся.

Еще один из чужаков согнул переднюю левую лапу и ударил передней правой по внутренней стороне сгиба.

— Ну-ну, — усомнился Бушелье. — Жесты ваши они почти освоили, да что толку? Отпускать-то нас они не спешат.

— Господин Кактус, а давайте я им спою, — предложила Рубелия. — У нас это считается проявлением добрых намерений.

И, не дожидаясь санкции капитана, мадемуазель Еврони запела гимн Гундешмана Запредельного. От ее завываний чужаки присели и даже немного попятились, встревоженно шевеля усами. Зигфрид их отчасти понимал. Гундешманские рулады для неподготовленного слуха могли сойти за звуковое оружие массового поражения.

— Прекрати! — заорал Зигфрид, но было поздно.

Чужаки засуетились, окружили пленников и, подталкивая острыми пиками-усами, повели к покрытому зеленью холму. При ближайшем рассмотрении холм оказался искусственным, и в его основании зиял широкий проход внутрь.

Из тоннеля тянуло холодом и сыростью, как из склепа. Зигфрид на всякий случай попрощался с оранжевым Хаммлом, вдохнул напоследок нормального свежего воздуха и первым шагнул внутрь «тараканьего» убежища…

* * *

— Яков Дормидонтович, — в роскошную каюту заглянул первый пилот. — За нами «хвост».

— Что ж ты, братец, без подготовки-то, — Злюхин недовольно скривился. — Прямо с порога… «Хвост»! Нет чтобы мягко подвести, мол, так и так, все системы работают нормально, но есть проблема…

— Виноват, сию минуту исправлюсь! Значит, так, все системы, как всегда, работают нормально, у них восемьсот степеней подстраховки от сбоев, но проблема все равно имеется. «Хвост»!

— Н-да, — Яков поставил чашку с кофе на столик, покрытый зеленым сукном. — Так почему-то не лучше. Что за «хвост», кто прилепился?

— Похоже, как обычно, какие-то фараоны. То есть, виноват, блюстители порядка. На «Молоте».

— Тогда это Бандерского подчиненные, — Злюхин вздохнул, впрочем, не слишком удрученно. — Точно за нами увязались? Может, за «гундосами»? Они же тут без визы, да еще на броненосце, хоть и списанном.

— Гундешманцы тихо идут. В режиме радиомаскировки. Не могли их контрразведчики засечь. — А нас? Мы что, сигналили кому-то?

— Нет, мы тоже по-тихому сюда пришли.

— За кем же тогда «хвост»?

— Может, они сигнал от крейсера поймали? Ведь он не только к нам на Мелинит вовремя не явился, но и на переплавку не дошел. Вот и взялись его разыскивать, да запеленговали «СОС» крейсерский.

— Скорее всего так и получилось, — Яков кивнул. — Потому и в одиночку на поиски «Молот» ринулся. Знали б о нас, целой эскадрой приперлись бы. Но светиться нам по-любому не резон.

— А придется. Если не отойдем подальше.

— А что, если мы их шмякнем? Прямо мордой о землю?

— Подходящей земли поблизости нет, — возразил пилот. — Разве что о Прихамье. Но я бы предложил просто удрать. У «Молота» курсовые пушки новой модели. Можем сдачи получить.

— Куда удирать-то? — Злюхин выразительно взглянул на пилота и покрутил пальцем у виска. — Не соображаешь? Прихамье внизу. А на нем, где-то в этих проклятых джунглях, крейсер с полным трюмом «дряни». Ты же сам его сигнал поймал. Или не ловил?

— Ловил. Сейчас мы как раз на нужную сторону планеты смотрим.

— Ну вот. Бросить, что ли, все? Бандерскому на раскурку?

— Можно удрать и вернуться, — невозмутимо ответил пилот. — Подойти поближе к Чертовым Куличкам, «Молот» там застрянет, а мы вырвемся и снова сюда…

— А тут уже Еврони все нашел и прибрал к рукам, — закончил Яков. — Думаешь, он сознается? Если найдет крейсер сам, обязательно всю «дрянь» на свое корыто перегрузит, а следы заметет. Доказывай потом, что не верблюд. Он останется в двойном выигрыше: и с товаром, и деньгами, а я без гроша в кармане. Думаешь, мне это интересно?

— Думаю, нет.

— Это во-первых, а во-вторых, почему ты решил, что «Молот» в гравитационном поле застрянет? У него движки знаешь какие?

— «Тысячные», — пилот вздохнул. — Тачка мечты. Но у нас-то две десятки стоят. Там, где тысячник не потянет, двадцать тысяч точно пролезут.

— А инертную массу ты учитываешь? У разведчиков кораблик в сто раз легче. Эх ты, космонавт!

— Какая в космосе масса?

— Такая. Это веса тут нет, а масса на месте. А если в поле тяготения полезем, так вообще все на свете появится. А потому, кто из Чертовых Куличек выберется, а кто не сможет, еще большой вопрос.

— Тогда предлагаю послать навстречу «Молоту» «гундосов». У них броненосец, им задержать фараонов, как в два пальца свистнуть. Иначе никак. Пока мы сигнал окончательно запеленгуем, контрразведка на орбиту выйдет, и тогда…

— Ничего тогда не произойдет, — отрезал Яков. — Не паникуй.

— Как знаете. Не мне пожизненное светит. Вам и решать.

— Покаркай еще! — вышел из себя Злюхин. — Дай мне жабу на связь!

— Есть, — пилот поклонился и вышел из каюты.

Почти сразу в экране прямой связи появился Еврони. Как обычно, что-то жующий.